Как мозг создает эмоции и почему нельзя доверять мимике

Так считает нейробиолог Лиза Фельдман Барретт. О том, почему по лицу невозможно определить эмоции, как мы учимся грустить и что происходит с чувствами, для выражения которых в нашем языке нет слов, она рассказала в интервью порталу The Verge. «Теории и практики» перевели его на русский.

— Вы доказываете, что эмоции создаются нашим мозгом. Чем эта идея отличается от представления, которое существовало до настоящего момента?

— Согласно классическим представлениям, эмоции с вами случаются. Что-то происходит, нейроны реагируют, и на вашем лице появляется типичное выражение, которое вы не можете контролировать. В соответствии с этой точкой зрения, мы хмуримся, когда злимся, и надуваем губы, когда расстроены, а также считается, что люди во всем мире не только обладают одним и тем же набором выражений, но и рождаются со способностью автоматически их распознавать.

С моей точки зрения, когда дело доходит до эмоций, мимика сама по себе ничего не говорит. При этом я не утверждаю, что когда в мозге создается сильное чувство, то нет никаких физических указателей на силу этого чувства. Люди действительно улыбаются, когда счастливы, и хмурятся, когда грустят. Но я говорю о том, что нет никакого единого обязательного выражения лица. И эмоции — это не нечто объективное, им учатся, их конструирует наш мозг.

— Вы пишете, как во время исследований показываете человеку лицо на фотографии и просите определить по нему эмоцию, и люди неизменно ошибаются, например путают страх и беспокойство. Но страх и беспокойство кажутся достаточно близкими чувствами. Путают ли люди эмоции, которые действительно далеки друг от друга, например счастье и вину?

— Интересно, что вы говорите, что вина и счастье далеки друг от друга. Я часто показываю людям верхнюю половину фото лица своей дочери, и они говорят, что она кажется грустной или виноватой или приунывшей, а потом я показываю им фото целиком, и на самом деле ее лицо расплылось от удовольствия, потому что она в музее шоколада.

Если сравнивать лицо с чем-нибудь еще, оно всегда проиграет. Если в одном случае показать только лицо, а в другом поставить его в пару с голосом, позой или описанием ситуации, станет понятно, что мимику саму по себе трактовать сложно. Во время некоторых экспериментов участникам показывали лица целиком, но полностью скрывали тела.

Изображенные люди выражали негативные или позитивные эмоции, и испытуемые, не имея контекста, ошибались постоянно. Если вы берете суперпозитивное лицо и помещаете его в негативную ситуацию, то его выражение будет восприниматься как более негативное.

Более того, люди не просто трактуют выражение лица как негативное, но и смотрят на него по-другому, что можно зафиксировать с помощью программного обеспечения, которое отслеживает движение глаз. Выражения лиц, которые считаются «правильными», — это просто стереотипы. Люди выражают свои чувства самыми разными способами.

— А что насчет такого явления, как синдром стервозного лица (resting bitch face)? Оно много обсуждается, люди часто считают, что таким образом они могут точно определить, кто стерва, а кто нет, но женщины оспаривают такие утверждения и говорят, что у них «просто такое лицо».

— Мы исследовали этот вопрос, и «стервозное» лицо — это на самом деле просто нейтральное выражение. Если вы вглядитесь, то в нем нет ничего враждебного. Люди используют контекст или свои знания об этом человеке, чтобы увидеть больше негатива в его лице.

— Мне интересно, что все эти выводы значат для эмоционального программирования или стартапов, которые пытаются анализировать ваше выражение лица, чтобы разобраться в том, что вы чувствуете? Значит ли это, что это бесполезно?

— Ракурс, в котором этим занимаются сейчас, приведет многие компании к неудаче. Если люди опираются на классическую точку зрения при развитии своих разработок — если вы пытаетесь создать программное обеспечение или технологию для идентификации хмурого вида, насупленных бровей или надутых губ и так далее и сделать вывод, что такая мимика свидетельствует о гневе, то удачи.

Но если эмоциональное программирование и другие технологии в этой области немного подрегулируют свои цели, то у них будет возможность совершить революцию в науке эмоций. Нам нужно научиться точно отслеживать человеческие движения, и было бы так полезно замерять их и фиксировать как можно больше внутреннего и внешнего контекста.

— Итак, мы знаем, что у эмоций нет универсального вида. Вы можете пояснить свой аргумент о том, что эмоции создаются? Как я понимаю, вы утверждаете следующее: у нас есть основное чувство (вроде «приятно» или «неприятно») и физические ощущения, которые временами запускаются окружающей средой. Затем мы интерпретируем эти чувства как определенные эмоции, как ярость или вину. Как это работает?

— Мозг эволюционировал с целью регуляции работы тела. Мозгу приходится решать, во что вкладывать свои ресурсы: что я потрачу и какое вознаграждение получу?

Наш мозг постоянно регулирует и постоянно предсказывает, что наше тело будет ощущать, чтобы решить, сколько энергии тратить.

Когда эти ощущения очень сильные, мы, как правило, используем эмоциональные концепты, чтобы разобраться в поступающей сенсорной информации. Мы создаем эмоции.

— Давайте немного вернемся назад. Что такое эмоциональные концепты?

— Это то, что вы знаете об эмоции; вы не обязательно можете описать ее словами, но ваш мозг знает, что с ней делать, и вам знакомы чувства, проистекающие из этого знания. Когда вы ведете машину, ваш мозг знает, как делать какие-то вещи автоматически, и вам не надо их формулировать или даже осознавать это действие в процессе, чтобы успешно ехать.

Когда вы знаете эмоциональный концепт, вы испытываете эту эмоцию. Например, в нашей культуре есть «грусть», в культуре Таити ее нет. Вместо этого у них есть слово, ближайший перевод которого звучит как «разновидность усталости, которую вы испытываете при гриппе». Это не эквивалент грусти, это то, что они чувствуют в случаях, когда мы бы грустили.

— Как мы учимся этим концептам?

— Сначала мы учимся концептам от родителей. Вам не надо учить детей чувствам. Младенцы могут страдать, они могут испытывать удовольствие и испытывают его, могут быть возбужденными или спокойными. Но эмоциональным концептам — например, грустить, когда случается что-то плохое — детей учат, хотя не всегда в открытую. И этот процесс не заканчивается в детстве. Мозг способен соединять прошлые впечатления новыми способами, чтобы создавать новые представления, переживать что-то новое, что мы никогда не видели, не слышали и не чувствовали.

— Меня восхищает связь языка и эмоций. С вашей точки зрения, если у нас нет слова для эмоции, то мы не можем ее испытывать?

— Вот пример: вы, скорее всего, испытывали «Schadenfreude» («радость от неудач других людей», злорадство; понятие пришло в английский из немецкого. — Прим. ред.) и при этом не знали этого слова, но вашему мозгу приходилось много работать, чтобы создать эти концепты и превратить их в эмоции. Вам нужно было много времени, чтобы описать свои чувства.

А если вы знаете слово, если вы слышите его часто, то это происходит на автомате, совсем как вождение машины. Это чувство проще запустить, и вам проще его испытать. Именно такая история у американцев и Schadenfreude: у них есть слово, которое они часто используют. Это чувство можно вспомнить очень быстро.

— Помогает ли нам контролировать эмоции понимание того, что они конструируются?

— Контроль эмоций никогда не будет легкой задачей, и вы никогда не сможете по щелчку пальцев изменить то, как вы чувствуете.

Но узнавать новые слова, описывающие эмоции, полезно, потому что это помогает разбираться в оттенках эмоций и лучше их регулировать. Например, вы можете научиться отличать страдание от дискомфорта. Отчасти именно поэтому осознанная медитация так полезна людям, у которых есть хронические боли: она помогает отделить физический дискомфорт от страданий.

Я думаю, понимание того, как создаются эмоции, расширяет границы контроля. Вы понимаете, что, если мозг использует ваше прошлое для того, чтобы создавать ваше настоящее, вы должны вкладывать энергию в настоящее, чтобы получать новые впечатления, которые затем станут семенами вашего будущего.

Вы можете выращивать впечатления сейчас, и затем, если вы будете сталкиваться с чем-то подобным, они настолько автоматизируются, что ваш мозг будет их воспроизводить самостоятельно.